Чувства настолько многогранны, что даже круглы. Вот и я в очередной раз выставил себя последним дураком, решив раз и навсегда поставить точку на вращении колеса фортуны. Эта точка, решительная и дерзкая, оказалась лишь кирпичной стеной на пути бронепоезда ощущений. (Мочалова сегодня играла поле брани в вечернем розовом платье и, в лучших традициях, в сапогах на огромном каблуке. Этакий гламур на костях).
Никогда не знаешь, каким боком она к тебе повернётся (я уже не про Мочалову). Провоцировать её невозможно, игнорировать тоже, можно обижаться или мириться, что, в сущности, не имеет различия. «Все люди эгоисты и рабы собственной ненависти», – примерно так описал мне товарищ сложившуюся ситуацию, а ещё кое-кто сказал, что люди не нужны друг другу. Верно, но... Мне до смерти нужен этот кое-кто. Не для счастья (счастья нет), не для радости и не для того, чтобы не похерить свою жизнь подобно несчастным (несчастье есть) молодым парочкам, вязнущим в собственном быту. (Лев Толстой со мной бы не согласился, думаю, у него есть иные соображения по этому поводу, основанные на личном опыте. Хотя, кто знает – может, он писал своих персонажей без личного отношения, абстрагируясь полностью.) Не без последнего, но не для него.
Возможно, актёрская деятельность настолько въелась в мою кровь, что в жизни, как и на сцене, я стремлюсь отдать. Все, что есть – выплеснуть на своего любимого зрителя. Не знаю, какая здесь выгода, ведь обратной отдачи почти нет, а зачастую – нет вообще. Думаю, нет выгоды, и поэтому многие сознательные люди стремятся стать актёрами. Несознательные пусть думают о прописке и жилплощади. В моей жизни без бриллиантовых и прочих колечек, конечно, не обойдётся, но были бы деньги.
Если описывать кратко и подробно, то утро началось с бреда. Мне чудилось, что все люди родственно связаны и что связи эти выражаются в положении рук при сне. Я проснулся, и меня возмутило лицо Насти, которое я не узнавал. При внешней ровности и спокойствии мне казалось, что руки её постоянно меняют направление, отчего родственная сеть теряла рисунок. Это было реальной проблемой, которая требовала незамедлительного решения. Подумав как следует, я решил ████████████.
<...>
Вы о нём даже никогда и не вспомните, он для вас ничего не значит. А для меня это лучший момент в жизни.
<...>
Никогда не знаешь, каким боком она к тебе повернётся (я уже не про Мочалову). Провоцировать её невозможно, игнорировать тоже, можно обижаться или мириться, что, в сущности, не имеет различия. «Все люди эгоисты и рабы собственной ненависти», – примерно так описал мне товарищ сложившуюся ситуацию, а ещё кое-кто сказал, что люди не нужны друг другу. Верно, но... Мне до смерти нужен этот кое-кто. Не для счастья (счастья нет), не для радости и не для того, чтобы не похерить свою жизнь подобно несчастным (несчастье есть) молодым парочкам, вязнущим в собственном быту. (Лев Толстой со мной бы не согласился, думаю, у него есть иные соображения по этому поводу, основанные на личном опыте. Хотя, кто знает – может, он писал своих персонажей без личного отношения, абстрагируясь полностью.) Не без последнего, но не для него.
Возможно, актёрская деятельность настолько въелась в мою кровь, что в жизни, как и на сцене, я стремлюсь отдать. Все, что есть – выплеснуть на своего любимого зрителя. Не знаю, какая здесь выгода, ведь обратной отдачи почти нет, а зачастую – нет вообще. Думаю, нет выгоды, и поэтому многие сознательные люди стремятся стать актёрами. Несознательные пусть думают о прописке и жилплощади. В моей жизни без бриллиантовых и прочих колечек, конечно, не обойдётся, но были бы деньги.
Если описывать кратко и подробно, то утро началось с бреда. Мне чудилось, что все люди родственно связаны и что связи эти выражаются в положении рук при сне. Я проснулся, и меня возмутило лицо Насти, которое я не узнавал. При внешней ровности и спокойствии мне казалось, что руки её постоянно меняют направление, отчего родственная сеть теряла рисунок. Это было реальной проблемой, которая требовала незамедлительного решения. Подумав как следует, я решил ████████████.
<...>
Вы о нём даже никогда и не вспомните, он для вас ничего не значит. А для меня это лучший момент в жизни.
<...>
-
-
03.04.2012 в 07:04-
-
03.04.2012 в 21:35Наши кресла стояли рядом, и когда Марио кончал меня стричь,
снимал салфетку и -начинал ее стряхивать, с нее летело больше Симоровых
волос, чем моих. За всю мою жизнь мало что так меня бесило. Но пожаловался я
только раз, и это было колоссальной ошибкой. Я что-то буркнул, очень ехидно,
про его "подлые волосья", которые все время летят на меня. Сказал - и тут же
раскаялся. А он ничего не ответил, но тут же из-за этого о_г_о_р_ч_и_л_с_я.
Мы шли домой, молчали, переходя улицы, а он расстраивался все больше и
больше. Видно, придумывал, как сделать, чтобы в парикмахерской его волосы не
падали на брата. А когда мы дошли до Сто десятой улицы, то весь длинный
пролет от Бродвея до нашего дома Симор прошел в такой тоске, что даже трудно
себе представить, чтобы кто-то из нашей семьи мог так надолго упасть духом,
даже если бы на то была Важная Причина, как у Симора.